Читать книгу "Во что мы верим, но не можем доказать: Интеллектуалы XXI века о современной науке - Джон Брокман"

Майкл Шермер

Майкл Шермер – издатель журнала Skeptic, обозреватель журнала Scientific American и автор книги «Наука о добре и зле».

Я верю, но не могу доказать, что существует реальность, не зависящая от человеческих и социальных построений. Наука как метод и натурализм как философия в сочетании создают лучший из доступных нам инструментов для понимания этой реальности. Наука накапливает данные постепенно и последовательно, и в результате мы все лучше понимаем реальность. Наше знание природы до сих пор остается неполным, ведь мы никогда не можем быть уверены, что выяснили окончательную Истину. Поскольку наука – это человеческая деятельность, а природа сложна и динамична, то гибкая логика и теория вероятности лучше всего описывают и природу, и наше приблизительное ее понимание.

Ничего паранормального и сверхъестественного не существует; есть только нормальное и естественное, а еще тайны, которые мы пока не раскрыли.

То, что отличает науку от всей остальной человеческой деятельности, – это ее уверенность в условности всех выводов. В науке знания все время меняются, а определенность преходяща. Это и есть главное ограничение науки. И ее главная сила. И это совершенно недоказуемое утверждение приводит еще к трем недоказуемым следствиям.

1. Не существует ни Бога, ни разумного творца, ничего похожего на сверхъестественное существо, о котором говорят мировые религии. (Хотя некая внеземная сущность, чьи интеллект и власть превышают наши, могла бы быть неотличима от Бога.)

Лучшие умы человечества тысячелетиями пытались доказать или опровергнуть наличие или отсутствие Бога. Богословы всегда спорили о том, каким может быть окончательное состояние бытия этого Бога. Разумным нам кажется вывод о том, что вопрос о Боге никогда не будет разрешен и что вера, ее отсутствие или сомнения, в конечном итоге, всегда основаны на иррациональных аргументах.

2. Судьба Вселенной предопределена, но мы обладаем свободной волей.

Как и с вопросом о Боге, лучшие умы человечества тысячелетиями пытались разрешить парадокс свободы личности в детерминированной Вселенной. И им это не удалось. Одно возможное объяснение: Вселенная так сложна, что в силу множества причин и сложности их взаимодействия предопределить человеческие действия практически невозможно. Если представить себе всю возможную сеть причинно-следственных связей во Вселенной, то нам станет очевидно, насколько нелепо полагать, что наш разум способен ее постичь. Мы уже подсчитали: чтобы в далеком будущем компьютер смог создать виртуальную копию каждого человека, который жил или мог жить на Земле (т. е. каждую возможную человеческую генетическую комбинацию), со всеми каузальными взаимодействиями между ними и их окружением, ему потребовалось бы 1010 в 123 степени (единица с 10123 нулями) битов памяти. Достаточно сказать, что ни один компьютер в обозримом будущем не сможет достичь подобной мощности, а человеческий разум – тем более.

Грандиозный масштаб этой сложности заставляет нас верить, будто мы действуем свободно и необусловлено, сами создавая причины, хотя на самом деле наши действия жестко предопределены. Ни один набор причин, которые, по нашему мнению, определяют человеческие действия, не полон, а ощущение свободы основано просто на незнании причин. Оно и позволяет нам действовать так, будто мы свободны. Достичь можно многого, терять особенно нечего, а далее следует личная ответственность.

3. Нравственность – естественный результат истории и эволюции, а не велений Бога.

Нравственные чувства, когда мы поступаем правильно (например, гордость) или неправильно (например, чувство вины), созданы природой в процессе человеческой эволюции. Разные культуры по-разному определяют, что такое «хорошо» и что такое «плохо», но нравственные чувства, возникающие, когда мы поступаем хорошо или плохо, свойственны всем людям. Универсальные человеческие чувства очень сильны. В их основе лежит тот факт, что по своей природе мы и моральны, и аморальны, в нас есть и добро, и зло, мы и альтруисты, и эгоисты, мы способны и сотрудничать, и соперничать, миролюбивы и агрессивны, порочны и добродетельны. Отдельные люди и группы по-разному выражают эти универсальные качества, но они присущи всем. Почти все люди, почти всегда, почти во всех обстоятельствах поступают хорошо по отношению к себе и другим. Но некоторые люди иногда, в определенных обстоятельствах поступают плохо по отношению к себе и другим.

Это значит, что принципы нравственности условно истинны, если применимы почти для всех людей, почти во всех культурах, почти во всех обстоятельствах, почти всегда. В какой-то момент, за последние 10 000 лет (скорее всего, в период возникновения письменности и перехода от племенного уклада к созданию автономных территорий и государств, т. е. около 5000 лет назад), на основании этических принципов, религии начали проповедовать моральные нормы, а политические государства на основании моральных норм начали создавать законы.

Итак, я верю, но не могу доказать, что объективная реальность существует, а наука – лучший метод для ее понимания; что Бога нет; что судьба Вселенной предопределена, но мы свободны; что нравственность возникла в процессе эволюции и способствует адаптации людей и человеческих сообществ; а наука, в конце концов, сможет полностью описать мироздание.

Конечно, я могу ошибаться…

Сьюзан Блэкмор

Сьюзан Блэкмор – писатель, лектор, ведущая радиопрограмм, приглашенный преподаватель Университета Западной Англии, Бристоль. Ее интересы связаны с мемами и теорией меметики, теорией эволюции, сознанием и медитацией. Автор нескольких книг, в том числе «Машина мемов», «Сознание: введение» и «Сознание: очень краткое введение».

Счастливая и нравственная жизнь возможна и при отсутствии веры в свободную волю. Как сказал Сэмюэль Джонсон, «любая теория опровергает существование свободы воли; любой личный опыт подтверждает ее существование». С учетом последних достижений нейробиологии и теорий сознания теория еще убедительнее опровергает существование свободы воли, чем во времена Джонсона. Поэтому много лет назад я решила планомерно менять свою жизнь. Теперь у меня нет ощущения, что я действую на основании свободы воли, хотя для того, чтобы избавиться от этого чувства, мне понадобилось много лет.

Но люди мне не верят! Они говорят, что это невозможно. Они думают, что я обманываю себя, чтобы поддержать собственную теорию. Но что я могу сказать или сделать, чтобы доказать свою правоту? Понятия не имею – разве что предложить людям последовать моему примеру и убедиться самим.

Когда это чувство исчезло, решения начали приходить безо всяких усилий, без ощущения, что их принимает кто-то. Но затем у меня возник новый вопрос: приемлемы ли эти решения с точки зрения нравственности? Здесь я совершила огромный прыжок веры (точнее говоря, его сделали мое тело, его гены, мемы и вся Вселенная, в которой оно живет). Складывается впечатление, что когда люди отбрасывают иллюзию, будто их действиями руководит их внутреннее «Я», как это делают мистики и адепты буддизма, то их поведение обычно становится «хорошим» – то есть нравственным. Поэтому, наверное, не так страшно уступить свободе воли, как кажется – но этого я тоже не могу доказать.